Однажды...
09.05.2016 в 07:00
Пишет Веселый робот:Дедушкины сказки
На летние каникулы Костика отправили к бабушке и дедушке в провинцию.
Городок, в котором оказался Костик, производил гнетущее впечатление. Примерно в половине домов можно было снимать фильмы ужасов. У одного из таких домов лежала в пыли свинья. Чуть дальше вдоль дороги вперевалку шла толпа грязно-белых птиц с оранжевыми клювами. Птицы были отдаленно похожи на «Angry Birds», важно держали головы на длинных шеях.
Костик с ужасом всматривался в окрестности. Не было ни одного ...читать дальше (еще 21774 символов) >>«макдональдса», ни одного «бургер кинга». Даже торговых центров не было.
Сначала Костик скользил взглядом по пейзажам за окном, и глаза его были подернуты пеленой скуки. Но вскоре унылое равнодушие уступило место тревоге. «Куда я попал? – думал Костик. – Это же конец географии!»
- На воздухе лето проведешь, - Папе надоело унылое молчание. – Так что не кисни.
Папа, похоже, и сам не верил в то, что говорил.
- С пацанами погуляешь…
Еще одна ложь. По доброй воле во двор, тусоваться с гопниками, Костя никогда не пойдет. Первое, что они сделают, засмеют его за то, что он толстый. А потом поколотят. Костя похож на идиота?
На днях Костя «убил» мамин компьютер. Не специально, конечно. Просто подхватил вирус, а тот – возьми и уничтожь комп. Мама очень злилась. Но в настоящую ярость она пришла, когда Костя подхватил вирус и на свой планшет. Притом, какой-то такой, страшный, от которого нет спасения.
И вот, как результат, папа и мама едут в Париж. А Костик – убийца компьютеров будет все лето куковать у бабушки с дедушкой в местах, зачекинившись в которых понимаешь, что ты – один-единственный такой.
- Может, и меня в Париж все-таки возьмете? – робко спросил папу Костик.
- Я бы тебя и взял, но маме романтики хочется. А с тобой, Константин, это никак не получится. Мама говорит: «Я хочу Эйфелевой башней любоваться, а не в «макдональдсе» фигуру портить!»
Угрюмый ландшафт за окном автомобиля дрогнул, потерял четкость от того, что к глазам подступили колючие слезы.
Впрочем, не все было так мрачно. У Костика был еще телефон. А у бабушки с дедушкой обязательно должен быть комп. Хоть старенький «пентюх», но должен быть! А как его подключить к интернету Костя придумает.
Папа сверился с навигатором и свернул в закоулок. Автомобиль запрыгал по колдобинам, которые явно не знали, что такое асфальт.
***
Бабушка и дедушка жили в старенькой пятиэтажке. Такие же дома окружали двор, в котором соседствовали и, похоже, сторонились друг друга бесформенная песочница, перекошенные качели и ржавая горка, самим существованием своим излучавшая впечатление многострадальности.
Костик чувствовал, что его предали. Родители, значит, будут отдыхать и любоваться Эйфелевой башней, а он будет томиться в ссылке ?! Как плохо быть ребенком одиннадцати лет!
Вместе с папой Костик поднялся на четвертый этаж. Подъезд напоминал склеп из какой-то стародавней стрелялки. Указательный палец Костика напрягся. Хотя джойстика под рукой не имелось, и отстреливать монстров было как бы и нечем. Папа нажал на кнопку звонка в одной из самых зловещих квартир. У Костика напряглась спина, мальчик стиснул зубы, как всегда делал за долю секунды до того, как начать стрелять.
Лишь когда объекты в дверном проеме прошли идентификацию и были опознаны как бабушка и дедушка, Костик чуть расслабился.
- Ай, заходите, гости дорогие! – встретили их старики. – Здравствуй, Костенька! Какой пухлый! У нас на воздухе быстро похудеет.
Бабушку Костя не видел лет семь и помнил смутно. Это была упитанная старушка с добрыми глазами. Дедушку мальчик видел примерно тогда же. Дедушкой оказался стройный, худой старик с кавалерийскими усами, в которых сквозь седину проглядывали темные и жесткие волоски.
- Ха-ха, кавалер! – сказал дедушка, хватая Костика за плечо ладонью, твердой как лопата. – Помнишь, как за усы меня хватал?
Пока бабушка грохотала на кухне утварью и разогревала борщ, Костик бегло изучил интерьер двухкомнатной квартиры, в которой помимо бабушки и дедушки жило еще два толстых кота. И виляла попой дружелюбная слюнявая собачонка. Были шкафы, салфетки, горшки, скрипучие стулья. Но компьютера не было. Никакого. Ни одного.
- Хорошо, что мальчонку привезли, - говорил дедушка, пока они с папой на кухне кушали борщ. – Кавалериста из него сделаем.
«Что это за бред?» - мысленно возмущался Костя.
- На улице гулять будет…
«Ага, где было бы у вас тут, где гулять».
- С пацанами подружится…
«Что? С провинциальными гопниками?!»
- В футбол с ними будет гонять…
«Дедушка, ты видел, какой я толстый. Ну, какой футбол?»
Над столом повисло молчание, и Костик вдруг понял, что последнюю свою мысль произнес вслух.
- И похудеет, - жестко, словно вынося приговор, сказал дедушка.
***
Телефон, по счастью, был в порядке. Костя долго боялся, что не взял с собой зарядку от трубки. Но нет. Вот она, на самом видном месте. Значит, не все было потеряно.
Даже интернет тут работал. Костя сел на диван и пошел по своим любимым ссылкам. Все травмы, весь бред сегодняшнего дня отходил в забвение. Потеряно было не все. Хотя дома было бы лучше.
- Сходи, с Жужей погуляй, внучок! – вырвал Костика из сладкого телефонного забытья скрипучий голос дедушки.
Собаку старик называл по имени, а вот то, как зовут внука, он, похоже, забыл.
Жужа повизгивала, виляя попой.
- Может, не надо? – сморщился Костик.
- Это что ж мы, старые, пойдем? – подключилась к дискуссии бабушка. Она тоже была здесь. – И так весь год ходили. Пусть хоть ноги отдохнут.
- Ну, ладно, - вздохнул Костя.
В конце концов, на улице было светло, пустынно и, вроде как, безопасно.
Костик положил в карман шортов телефон. На самом деле, это был необдуманный поступок, который, собственно, и послужил толчком дальнейшим событиям.
***
На пыльной улочке, чуть в стороне от дома, Костика обступили два пацана.
Костя воспринимал их как противников. Один выше Костика на полголовы, второй – мелкий и рыжий.
- А ты кто такой? – спросили они.
Мгновенный страх накатил на столичного мальчика. В горле пересохло. И вместо своего имени он смог выдавить только нечленораздельный хрип.
- Или мне послышалось, или его зовут Хрю-Хрю, - сказал белесый.
- Ааааа!!! – визгливо заржал рыжий. – Ой, не могу! Толстяк Хрю-хрю!
- Давай-ка, Хрю-Хрю, познакомимся с содержимым твоих карманов? – продолжал белесый.
- Нет, нет! – попятился Костя.
Он успел отметить, что собачонка Жужа пацанов совсем не боится. Предательское животное точно так же крутило попой и перед ними.
Рыжий потянулся к карману Костиковых шорт. Костик осторожно хлопнул его по руке. А в ответ получил резкий удар в живот. Больно вовсе не было. Большой слой подкожного жира служил отличной, хотя и тяжелой, броней. Это Костик знал еще по школе, где тоже, бывало, случались проблемы.
А хулиганы уже безбоязненно рыскали по Костиковым карманам. Выгребли мелочь. В руке у белесого оказался телефон.
- Нет! – застонал Костик. – Отдай, пожалуйста!
- Леха, что там нам прохрюкали? – издевательски спросил белесый.
- Ты думаешь, Коча, я по-свински понимаю? – заржал рыжий.
Костик бросился в вялую атаку. Но кончилась она предсказуемо провально. Костика развернули спиной и пнули пониже ее же. Больно не было – спасибо амортизации.
Но было очень обидно. По пути к дому Костя горько и уныло всхлипывал.
А вот собака – веселилась, радостно тявкала, гонялась за бабочками, рылась к земле, обнюхивала столбы. Словно ничего и не произошло. Все врут про собак, что они – верные друзья. Предатели они.
***
Дома было невероятно тоскливо. Прямо в шортах Костик бросился на скрипучую кровать поверх всех кружевных одеял, которые постелила бабушка, и уставился на обои, исписанные названиями какихо-то стариковских лекарств.
Лето обещало быть очень долгим.
Это был полнейший и глубочайший отстой.
Книги на полках были старые, серые, неинтересные. Телевизор работал с помехами. Перед ним сидела бабушка, смотрела какую-то муть. Вернее, даже не смотрела, а храпела под него, заглушая все звуки с экрана. Костик принялся щелкать допотопным пультом. Обнаружил, что в пакете – всего двенадцать каналов. Если только в этом захолустье знали, что такое «пакет кабельного телевидения».
На одном из каналов Костя нашел старый фильм про Бэтмена. Его и смотрел, пока совсем не стемнело, и не поползли финальные титры.
Костик поплелся к скрипучей кровати. А рядом с ней сидел дедушка. В темноте дедушка был похож на крест. Из-за усов, понятно. И из-за того, что сидел прямо, будто бейсбольную биту проглотил.
- Чего тебе, дедушка? – уныло буркнул Костя.
- Да так, внучек, сказку тебе рассказать хочу.
- Сказку? – возмутился Костя. – Я что, на маленького похож?
- Ну, согласись, что с развлечениями у нас не густо, - хохотнул в усы дед. – Поэтому не пренебрегай. Пушкин сказками развлекался. А ты лучше Пушкина?
Насколько знал Костя, Пушкин был зеленым истуканом на центральной площади, на голове у которого все время сидели голуби.
- Лучше! – буркнул внук.
- Да что ты знаешь про Пушкина! – захохотал дед. – Впрочем, я расскажу тебе сказку не про него, а про Чапаева.
Про Чапаева Костик знал больше. Про него было много анекдотов. Еще не хватало, чтобы дедушка стал анекдоты травить!
Но то, что начал рассказывать дедушка, анекдотом определенно не было.
- Считается, что Василия Ивановича Чапаева убили 5 сентября 1919 года, - рассказывал старик. – Он переплывал реку, а по нему стреляли белогвардейцы. Но на самом деле, Чапаев выжил.
Кто бы знал, как Костику было наплевать – выжил Чапаев, не выжил. Он слушал только из вежливости (запас которой уже подходил к концу). Ну, и из желания хоть каких-то развлечений.
А выжил Чапаев, по словам дедушки, потому, что умел задерживать дыхание. Он плыл, и ему хотелось вынырнуть, глотнуть хоть немножко воздуха. Но врагу были знакомы его усы. И пришлось терпеть. Лишь в камышах на другом берегу раненый Чапаев осмелился вынырнуть. И задышал.
Дальше хуже. Тот берег, на который приплыл Василий Иваныч, был захвачен «белыми». А Чапаева знали. Пришлось ему при помощи острого камня избавиться от знаменитых усов. Потом его схватил патруль белоказаков. Каким-то образом, легендарному комдиву удалось убедить казаков в том, что он – отстал после боя от одной из колчаковских кавалерийских частей. Номер части он знал, потому что сам же ее и разбил. До «своих» ему было далеко, и Чапаеву перевязали руку, выдали обмундирование.
Но к «красным» он перешел уже позже. Сначала он схватился в Иркутске с белочехами, а потом помог арестовать Колчака. А потом настали мирные времена. Василий Иванович под другой фамилией стал военным строителем. Строил на Урале и Байкале, в Сибири и на Украине. Он не хотел, чтобы его узнали, боялся, что будут задавать вопросы. А потом вышел фильм «Чапаев», и Василий Иваныч понял, что он почти на себя не похож. Поэтому отрастил усы обратно, тем более, что после фильма они снова вошли в моду.
Чапаев женился, ездил с женой по стройкам народного хозяйства. А потом началась война. И Василий Иванович, хотя был немолод, снова пошел на фронт. Много раз был ранен, воевал и в кавалерии, и в пехоте, и на танке. Дошел до Будапешта, где получил самое тяжелое ранение за всю войну.
Ну, а потом началась мирная жизнь. Дети у Василия Ивановича родились очень поздно. А там уже и внуки пошли. Он вышел на пенсию, и стал с бабкой своей жить-поживать и добра наживать.
- Странная сказка, - проворчал Костя. – Зачем ты мне ее рассказал?
- Ну, во-первых, просто потому, что она – интересная, - сказал дедушка.
Костик только вздохнул
- А, во-вторых, чтобы ты понял, что в человеке должен быть стержень. Что-то твердое внутри, что позволяет человеку не гнуться. Помогает выживать под водой, простреливаемой из пулеметов, реки. Или в зимней степи, когда мороз за минус тридцать. Или под обстрелом. Если в человеке стержень есть – человека трудно сломать. Стержень у каждого есть. Согнуть его можно. Но только если человек сделает это сам. Скажет: «Ай, я не буду бороться!» И все, стержень согнут. С ним можно делать, что хочешь, самое дорогое отнимать.
«На что это он намекает?» - подумал Костя и обиделся.
Заснул он не сразу. Слова дедушки злили и дразнили. Вроде бы, напрямую дедушка ничего и не сказал. Но в виду что-то имел.
Костику снилось, что он приехал в Париж (а во сне все возможно), прокрался к Эйфелевой башне. Смотрит: а там, на самой вершине папа с мамой шампанское пьют, хохочут. Костик стоит, задрав голову, на вершину смотрит. Ни лестницы, ни лифта нет. Костик тогда начинает цепляться за железяки, из которых башня сделана, и карабкаться наверх.
Снизу слышно какое-то пыхтение. Костик поворачивается, и видит, что за ним карабкаются гопники – белесый Коча и рыжий Леха. У Кочи в зубах – телефон. Костик понимает, что спускаться ему некуда, и лезет выше, выше. Там папа и мама. Они спасут. Вот Костик и торопится. А гопники следом, догоняют. Костик оглядывается. И видит, что рядом с гопниками – дедушка. Сосредоточенно так за компанию лезет.
От расстройства Костик проснулся и долго валялся в кровати, мечтая о том, что вот бы в Париже что-нибудь случилось, и папа с мамой домой бы вернулись. И Костика бы из захолустного ада забрали.
***
Костик обреченно ходил по пыльному дворику с поводком в руках. К нему подошли и толкнули в плечо.
- Эй, Хрю-хрю! – Это были вчерашние двое.
Костик похолодел, съежился.
- Нам нужна зарядка для телефона, - сказал белесый Коча. – Бегом метнулся. А то мы игру не доиграли.
Костик захныкал. В школе иногда срабатывало. Обидчики говорили: «Тьфу!» - и уходили. Не всегда так было, конечно. Но часто.
- Разнюнилась хрюшка! – издевательски проверещал рыжий и пнул Костика там, где пониже спины было очень мягко.
Боли Костик не чувствовал. Зато было обидно. Впрочем, это наверняка была лишь капля в океане будущих мучений, которые наполнят это ужасное лето.
Из носа густо текли откуда-то появившиеся летом сопли. Костик понимал, что поступает неправильно. Но он боялся. Страх держал его, как стирающая вручную бабушка мокрую тряпку и цепко выжимал досуха.
Ввалившись в квартиру, Костя бросился к своей дорожной сумке. В ней были трусы, носки, футболки, кепка, книжка для внеклассного чтения. Но не было самого нужного – зарядки для телефона.
Костя не знал, сколько часов или минут он просидел, скрючившись у сумки. Минуты эти (а, может, и часы) были наполнены болью и страхом. Как теперь жить дальше? Ведь его отловят, изобьют. Решат, что он не хочет отдавать зарядку. И будут бить, бить.
Доставала и собака Жужа. Она все виляла своей попой и пыталась облизать Костику лицо. Костя устал от нее отмахиваться.
Множество минут (или часов) спустя было еще светло. Во дворе радостно щебетали птицы, весело галдели дети. Костик опасливо выглянул в окно.
И тут же его засекли.
- Ну, что Хрюндель? – заорал с лавочки белесый Коча. – Где наша зарядка?
- Я ее потерял…
- Что он там бормочет? Эй, Хрю, ты по-человечески умеешь?
- Потерял, - прохрипел Костя.
- Ну, все, - сказал Коча. – Кабзда тебе.
Для усиления выразительности он ударил кулаком по ладони. Тот же жест повторил и рыжий Леха.
До самого вечера Костик размышлял – чем бы таким заболеть, чтобы папа с мамой вернулись из Парижа и срочно забрали бы его домой? Еще можно было бы сбежать домой, в Москву, автостопом. Правда, как там Костя будет жить, было не очень понятно. Да и перспектива путешествия пугала.
***
А вечером опять пришел дед и стал изводить Костика издевательскими сказками.
Первая из них была про то, как в маленьком городке построили «макдональдс». И вскоре местные жители обратили внимание, что из окрестных дворов стала пропадать живность – кошки, собаки, цыплята. Выставили у «макдональдса» дозор. И оказалось, что по ночам фарш для гамбургеров оживает, проникает в соседние дворы и ворует мелкую живность. В ту ночь, как его подкараулили, фарш примеривался младенца из люльки утащить. Но хорошо, что мужики его спугнули. А потом сгорел «макдональдс». Как и не было его. И вся округа с облегчением вздохнула.
- Дурацкая сказка! – возмутился Костик.
- Ну, так другую слушай, - невозмутимо отреагировал дед.
Другая сказка была даже хуже предыдущей. Дедушка вдруг заговорил о компьютерных вирусах. Вот что бы он в них понимал?
- Есть вирусы, разрушающие «виндоуз», - говорил дедушка, оглаживая усы (откуда только слова такие знал?). – А есть вирусы, которые проникают прямо в мозг. И они там живут, ждут своего часа. А потом, в момент «Х» - щелк! – и превращается человек в зомби. И делает все, что ему вирус нашептывает.
- Какая чушь! – не выдержал Костя. – Нет таких вирусов!
- Еще как есть, - заспорил дедушка.
- Но ерунда ведь это все! – взвыл Костик. – Дедушка, зачем еще и ты надо мной издеваешься?
- Я тебе только добра желаю, Костя! – Упс! Дедушка впервые в жизни назвал внука по имени.
- Тогда скажи, ты не видел зарядку для телефона?
Костик ожидал любого ответа. От «Что это?» до «Нет, не видел!». Но дедушка сказал:
- Видел, конечно. Я ж ее и спрятал.
- Ты? – Костик, как ни был тяжел, подпрыгнул на кровати.
- Я, конечно.
- Но… зачем?
- А чтоб ты ее пацанам не отдал. Не надо этого делать.
- Дедушка, отдай! Мне она очень нужна!
- Она им нужна. Не тебе. Отдашь – стержень свой погнешь.
- Какой еще стержень?
- А про который я вчера тебе рассказывал.
- Но они же меня… побьют!
- Подумаешь! – усмехнулся дедушка. – Ты же толстый. Тебе не больно. Чего ты боишься?
- Того, что побьют!
- Ну, и ладно.
У Костика дух перехватило от возмущения.
- Как так «и ладно»? – Костик завизжал. На маму такой голос всегда правильно воздействовал. Она тут же делала, как хотел Костик. – Ты хочешь, чтобы меня побили? Это же мои враги!
Дедушка не подскочил с места, не стал возвращать зарядку. Он захохотал.
- Это! Враги?! Ой, не могу! – Дедушка вытирал слезы с глаз и усов. – Кочка с Лешкой враги! Ой, не могу! И вот их ты боишься?
- Конечно, нет, но… - заюлил Костя.
- Что бы ты знал, - сказал дедушка, отсмеявшись. – Жизнь у тебя впереди большая. Много врагов встретишь. У всех они есть. Так вот эти Кочка с Лешкой – они самые не страшные. Шелупонь это, не враги. А если нюнить и бояться не будешь, так и друзьями твоими станут.
- Они?! – взвизгнул Костя.
- А пуркуа бы па, как говорил д`Артаньян. Его ж ведь и Атос, и Портос с Арамисом сначала обижали. Вспомни.
- Ну, да, - признал Костя.
- И что: д`Артаньян нюнить стал, к мамке под подол побежал?
- Ну, нет.
- Вот и ты не нюни.
- Я не могу, мне страшно!
- Через страх переступать надо. Всегда, как переступишь, хорошо бывает, силы тебе даются.
- Так изобьют меня!
- Ну, выхватишь от мальчишек разок. Зато зауважают тебя за то, что не боишься. А без уважения каждый день тебя бить будут. И поздно уже будет, если стержень согнется. Ох, трудно его потом выпрямить.
- Они у меня еще и телефон отобрали! – решил пожаловаться Костя.
- Так отбери его взад. Что тут трудного?
- Ты не понимаешь! – заканючил Костик.
- А что тут понимать? Телефон твой? Твой. Забери его. У пацаненка-то.
- Я не могу! Помоги мне!
- Я могу сделать так, что Кочка мне этот телефон прямо через пять минут принесет на цыпочках. Но ты лучше сам с ним разбирайся.
- Но, дедушка…
- Все, спокойной ночи! – сказал дедушка.
И ушел.
А Костик лежал под одеялом. Но, странное дело, страшно ему не было. Страх отхлынул, как приступ тяжелой болезни, которая все изводила, и вдруг – полегчало. И нет ее, этой болезни.
***
Пацаны кучковались около футбольного поля, когда к ним подошел Костик.
Его заметили еще издали.
- Что, Хрю-хрю, зарядку принес? – издевательски спросил Коча.
«Это шелупонь, самый мелкий из врагов, - пронеслись в голове дедушкины слова. – А, может, и не враг вовсе».
- Я не Хрю-Хрю, - сказал Костя. И голос у него готов был сорваться, но держался, как уставший гимнаст на турнике. – Мое имя Костя.
- У-тю-тю, как захрюкали! – заржал рыжий Лешка. – А в лоб?
- От тебя, что ли? Гони мой телефон.
- А телефоном?
Костик сделал шаг вперед. Наверное, самый трудный шаг в своей жизни. Он чувствовал себя Дэвидом Копперфильдом, проходящим через Великую Китайскую стену. Только тому было, наверное, проще.
Костик шагнул.
- Отдал, быстро!
- Да я тебе сейчас… - сказал самый страшный из его врагов. Но сказал неубедительно. Словно костиков шаг вперед забрал у него силы и отдал Костику.
- Цыц, Коча! – сказал наголо бритый пацан лет пятнадцати в тренировочном костюме. – Не трожь пацана. Нормальный он, не видишь, что ли?
- Деда Чапая внук! – понеслось в толпе.
- Да, Серый, он же как чмо себя вел! – возражал Коча.
- Растерялся в чужой обстановке. Но молодец, понял, что к чему. Иди к нам, пацан, никто тебя не тронет.
Серый хлопнул Костика по плечу:
- Кто его еще раз Хрю-Хрю назовет, лично наваляю. Жиртрестом будешь!
И на Костика тут же перестали обращать внимание. До поры.
- Эй, Жирик! Айда в нашу команду на ворота! – позвали его какие-то незнакомые пока пацаны.
Пацаны заржали.
- Да Жиртрест все ворота собой заполнит. Туда мяч не протиснется.
- Ну, и хорошо!
И у Костика действительно получалось ловить мячи. Хотя и не все.
***
Тем летом случится еще много интересных событий.
Костик, наконец-то, научится играть в футбол. И не только ловить мячи, но и забивать их в чужие ворота.
По утрам он начнет делать зарядку. Сначала у него получится только два невероятно тяжелых отжимания от пола. А над ним будет стоять дедушка: «Ничего! Завтра три раза отожмешься! А к осени – сто раз отжиматься будешь!» И это, как ни странно, воплотится в жизнь.
Костик будет совершать с пацанами хулиганские вылазки к овражным. Будет биться против них в первых рядах. И из его прозвища исчезнет первая половинка «Жир», и останется только уважительное «Трест».
Костик научится плавать. И будет переплывать речку на спор – туда и обратно.
Он, конечно же, набьет физиономию Коче, заберет свой телефон обратно. Включит в сумерках стариковской квартиры любимую игрушку «Энгри бёрдс» и вдруг поймет, что никакого удовольствия ему она не доставляет.
Костик в первый раз будет танцевать на дискотеке с девчонкой. Это ничем не кончится. Они даже не поцелуются. Но этот танец Костя не забудет никогда в жизни.
А когда, наконец, приедут родители, Костя не захочет ехать домой. Он будет говорить: «Мам! Ну, можно я останусь?» Родители не будут узнавать сына, а дед огладит довольно свои кавалерийские усы.
Будет очень много событий. Но все они, наверное, - уже другая история.
© Лев Рыжков
URL записиНа летние каникулы Костика отправили к бабушке и дедушке в провинцию.
Городок, в котором оказался Костик, производил гнетущее впечатление. Примерно в половине домов можно было снимать фильмы ужасов. У одного из таких домов лежала в пыли свинья. Чуть дальше вдоль дороги вперевалку шла толпа грязно-белых птиц с оранжевыми клювами. Птицы были отдаленно похожи на «Angry Birds», важно держали головы на длинных шеях.
Костик с ужасом всматривался в окрестности. Не было ни одного ...читать дальше (еще 21774 символов) >>«макдональдса», ни одного «бургер кинга». Даже торговых центров не было.
Сначала Костик скользил взглядом по пейзажам за окном, и глаза его были подернуты пеленой скуки. Но вскоре унылое равнодушие уступило место тревоге. «Куда я попал? – думал Костик. – Это же конец географии!»
- На воздухе лето проведешь, - Папе надоело унылое молчание. – Так что не кисни.
Папа, похоже, и сам не верил в то, что говорил.
- С пацанами погуляешь…
Еще одна ложь. По доброй воле во двор, тусоваться с гопниками, Костя никогда не пойдет. Первое, что они сделают, засмеют его за то, что он толстый. А потом поколотят. Костя похож на идиота?
На днях Костя «убил» мамин компьютер. Не специально, конечно. Просто подхватил вирус, а тот – возьми и уничтожь комп. Мама очень злилась. Но в настоящую ярость она пришла, когда Костя подхватил вирус и на свой планшет. Притом, какой-то такой, страшный, от которого нет спасения.
И вот, как результат, папа и мама едут в Париж. А Костик – убийца компьютеров будет все лето куковать у бабушки с дедушкой в местах, зачекинившись в которых понимаешь, что ты – один-единственный такой.
- Может, и меня в Париж все-таки возьмете? – робко спросил папу Костик.
- Я бы тебя и взял, но маме романтики хочется. А с тобой, Константин, это никак не получится. Мама говорит: «Я хочу Эйфелевой башней любоваться, а не в «макдональдсе» фигуру портить!»
Угрюмый ландшафт за окном автомобиля дрогнул, потерял четкость от того, что к глазам подступили колючие слезы.
Впрочем, не все было так мрачно. У Костика был еще телефон. А у бабушки с дедушкой обязательно должен быть комп. Хоть старенький «пентюх», но должен быть! А как его подключить к интернету Костя придумает.
Папа сверился с навигатором и свернул в закоулок. Автомобиль запрыгал по колдобинам, которые явно не знали, что такое асфальт.
***
Бабушка и дедушка жили в старенькой пятиэтажке. Такие же дома окружали двор, в котором соседствовали и, похоже, сторонились друг друга бесформенная песочница, перекошенные качели и ржавая горка, самим существованием своим излучавшая впечатление многострадальности.
Костик чувствовал, что его предали. Родители, значит, будут отдыхать и любоваться Эйфелевой башней, а он будет томиться в ссылке ?! Как плохо быть ребенком одиннадцати лет!
Вместе с папой Костик поднялся на четвертый этаж. Подъезд напоминал склеп из какой-то стародавней стрелялки. Указательный палец Костика напрягся. Хотя джойстика под рукой не имелось, и отстреливать монстров было как бы и нечем. Папа нажал на кнопку звонка в одной из самых зловещих квартир. У Костика напряглась спина, мальчик стиснул зубы, как всегда делал за долю секунды до того, как начать стрелять.
Лишь когда объекты в дверном проеме прошли идентификацию и были опознаны как бабушка и дедушка, Костик чуть расслабился.
- Ай, заходите, гости дорогие! – встретили их старики. – Здравствуй, Костенька! Какой пухлый! У нас на воздухе быстро похудеет.
Бабушку Костя не видел лет семь и помнил смутно. Это была упитанная старушка с добрыми глазами. Дедушку мальчик видел примерно тогда же. Дедушкой оказался стройный, худой старик с кавалерийскими усами, в которых сквозь седину проглядывали темные и жесткие волоски.
- Ха-ха, кавалер! – сказал дедушка, хватая Костика за плечо ладонью, твердой как лопата. – Помнишь, как за усы меня хватал?
Пока бабушка грохотала на кухне утварью и разогревала борщ, Костик бегло изучил интерьер двухкомнатной квартиры, в которой помимо бабушки и дедушки жило еще два толстых кота. И виляла попой дружелюбная слюнявая собачонка. Были шкафы, салфетки, горшки, скрипучие стулья. Но компьютера не было. Никакого. Ни одного.
- Хорошо, что мальчонку привезли, - говорил дедушка, пока они с папой на кухне кушали борщ. – Кавалериста из него сделаем.
«Что это за бред?» - мысленно возмущался Костя.
- На улице гулять будет…
«Ага, где было бы у вас тут, где гулять».
- С пацанами подружится…
«Что? С провинциальными гопниками?!»
- В футбол с ними будет гонять…
«Дедушка, ты видел, какой я толстый. Ну, какой футбол?»
Над столом повисло молчание, и Костик вдруг понял, что последнюю свою мысль произнес вслух.
- И похудеет, - жестко, словно вынося приговор, сказал дедушка.
***
Телефон, по счастью, был в порядке. Костя долго боялся, что не взял с собой зарядку от трубки. Но нет. Вот она, на самом видном месте. Значит, не все было потеряно.
Даже интернет тут работал. Костя сел на диван и пошел по своим любимым ссылкам. Все травмы, весь бред сегодняшнего дня отходил в забвение. Потеряно было не все. Хотя дома было бы лучше.
- Сходи, с Жужей погуляй, внучок! – вырвал Костика из сладкого телефонного забытья скрипучий голос дедушки.
Собаку старик называл по имени, а вот то, как зовут внука, он, похоже, забыл.
Жужа повизгивала, виляя попой.
- Может, не надо? – сморщился Костик.
- Это что ж мы, старые, пойдем? – подключилась к дискуссии бабушка. Она тоже была здесь. – И так весь год ходили. Пусть хоть ноги отдохнут.
- Ну, ладно, - вздохнул Костя.
В конце концов, на улице было светло, пустынно и, вроде как, безопасно.
Костик положил в карман шортов телефон. На самом деле, это был необдуманный поступок, который, собственно, и послужил толчком дальнейшим событиям.
***
На пыльной улочке, чуть в стороне от дома, Костика обступили два пацана.
Костя воспринимал их как противников. Один выше Костика на полголовы, второй – мелкий и рыжий.
- А ты кто такой? – спросили они.
Мгновенный страх накатил на столичного мальчика. В горле пересохло. И вместо своего имени он смог выдавить только нечленораздельный хрип.
- Или мне послышалось, или его зовут Хрю-Хрю, - сказал белесый.
- Ааааа!!! – визгливо заржал рыжий. – Ой, не могу! Толстяк Хрю-хрю!
- Давай-ка, Хрю-Хрю, познакомимся с содержимым твоих карманов? – продолжал белесый.
- Нет, нет! – попятился Костя.
Он успел отметить, что собачонка Жужа пацанов совсем не боится. Предательское животное точно так же крутило попой и перед ними.
Рыжий потянулся к карману Костиковых шорт. Костик осторожно хлопнул его по руке. А в ответ получил резкий удар в живот. Больно вовсе не было. Большой слой подкожного жира служил отличной, хотя и тяжелой, броней. Это Костик знал еще по школе, где тоже, бывало, случались проблемы.
А хулиганы уже безбоязненно рыскали по Костиковым карманам. Выгребли мелочь. В руке у белесого оказался телефон.
- Нет! – застонал Костик. – Отдай, пожалуйста!
- Леха, что там нам прохрюкали? – издевательски спросил белесый.
- Ты думаешь, Коча, я по-свински понимаю? – заржал рыжий.
Костик бросился в вялую атаку. Но кончилась она предсказуемо провально. Костика развернули спиной и пнули пониже ее же. Больно не было – спасибо амортизации.
Но было очень обидно. По пути к дому Костя горько и уныло всхлипывал.
А вот собака – веселилась, радостно тявкала, гонялась за бабочками, рылась к земле, обнюхивала столбы. Словно ничего и не произошло. Все врут про собак, что они – верные друзья. Предатели они.
***
Дома было невероятно тоскливо. Прямо в шортах Костик бросился на скрипучую кровать поверх всех кружевных одеял, которые постелила бабушка, и уставился на обои, исписанные названиями какихо-то стариковских лекарств.
Лето обещало быть очень долгим.
Это был полнейший и глубочайший отстой.
Книги на полках были старые, серые, неинтересные. Телевизор работал с помехами. Перед ним сидела бабушка, смотрела какую-то муть. Вернее, даже не смотрела, а храпела под него, заглушая все звуки с экрана. Костик принялся щелкать допотопным пультом. Обнаружил, что в пакете – всего двенадцать каналов. Если только в этом захолустье знали, что такое «пакет кабельного телевидения».
На одном из каналов Костя нашел старый фильм про Бэтмена. Его и смотрел, пока совсем не стемнело, и не поползли финальные титры.
Костик поплелся к скрипучей кровати. А рядом с ней сидел дедушка. В темноте дедушка был похож на крест. Из-за усов, понятно. И из-за того, что сидел прямо, будто бейсбольную биту проглотил.
- Чего тебе, дедушка? – уныло буркнул Костя.
- Да так, внучек, сказку тебе рассказать хочу.
- Сказку? – возмутился Костя. – Я что, на маленького похож?
- Ну, согласись, что с развлечениями у нас не густо, - хохотнул в усы дед. – Поэтому не пренебрегай. Пушкин сказками развлекался. А ты лучше Пушкина?
Насколько знал Костя, Пушкин был зеленым истуканом на центральной площади, на голове у которого все время сидели голуби.
- Лучше! – буркнул внук.
- Да что ты знаешь про Пушкина! – захохотал дед. – Впрочем, я расскажу тебе сказку не про него, а про Чапаева.
Про Чапаева Костик знал больше. Про него было много анекдотов. Еще не хватало, чтобы дедушка стал анекдоты травить!
Но то, что начал рассказывать дедушка, анекдотом определенно не было.
- Считается, что Василия Ивановича Чапаева убили 5 сентября 1919 года, - рассказывал старик. – Он переплывал реку, а по нему стреляли белогвардейцы. Но на самом деле, Чапаев выжил.
Кто бы знал, как Костику было наплевать – выжил Чапаев, не выжил. Он слушал только из вежливости (запас которой уже подходил к концу). Ну, и из желания хоть каких-то развлечений.
А выжил Чапаев, по словам дедушки, потому, что умел задерживать дыхание. Он плыл, и ему хотелось вынырнуть, глотнуть хоть немножко воздуха. Но врагу были знакомы его усы. И пришлось терпеть. Лишь в камышах на другом берегу раненый Чапаев осмелился вынырнуть. И задышал.
Дальше хуже. Тот берег, на который приплыл Василий Иваныч, был захвачен «белыми». А Чапаева знали. Пришлось ему при помощи острого камня избавиться от знаменитых усов. Потом его схватил патруль белоказаков. Каким-то образом, легендарному комдиву удалось убедить казаков в том, что он – отстал после боя от одной из колчаковских кавалерийских частей. Номер части он знал, потому что сам же ее и разбил. До «своих» ему было далеко, и Чапаеву перевязали руку, выдали обмундирование.
Но к «красным» он перешел уже позже. Сначала он схватился в Иркутске с белочехами, а потом помог арестовать Колчака. А потом настали мирные времена. Василий Иванович под другой фамилией стал военным строителем. Строил на Урале и Байкале, в Сибири и на Украине. Он не хотел, чтобы его узнали, боялся, что будут задавать вопросы. А потом вышел фильм «Чапаев», и Василий Иваныч понял, что он почти на себя не похож. Поэтому отрастил усы обратно, тем более, что после фильма они снова вошли в моду.
Чапаев женился, ездил с женой по стройкам народного хозяйства. А потом началась война. И Василий Иванович, хотя был немолод, снова пошел на фронт. Много раз был ранен, воевал и в кавалерии, и в пехоте, и на танке. Дошел до Будапешта, где получил самое тяжелое ранение за всю войну.
Ну, а потом началась мирная жизнь. Дети у Василия Ивановича родились очень поздно. А там уже и внуки пошли. Он вышел на пенсию, и стал с бабкой своей жить-поживать и добра наживать.
- Странная сказка, - проворчал Костя. – Зачем ты мне ее рассказал?
- Ну, во-первых, просто потому, что она – интересная, - сказал дедушка.
Костик только вздохнул
- А, во-вторых, чтобы ты понял, что в человеке должен быть стержень. Что-то твердое внутри, что позволяет человеку не гнуться. Помогает выживать под водой, простреливаемой из пулеметов, реки. Или в зимней степи, когда мороз за минус тридцать. Или под обстрелом. Если в человеке стержень есть – человека трудно сломать. Стержень у каждого есть. Согнуть его можно. Но только если человек сделает это сам. Скажет: «Ай, я не буду бороться!» И все, стержень согнут. С ним можно делать, что хочешь, самое дорогое отнимать.
«На что это он намекает?» - подумал Костя и обиделся.
Заснул он не сразу. Слова дедушки злили и дразнили. Вроде бы, напрямую дедушка ничего и не сказал. Но в виду что-то имел.
Костику снилось, что он приехал в Париж (а во сне все возможно), прокрался к Эйфелевой башне. Смотрит: а там, на самой вершине папа с мамой шампанское пьют, хохочут. Костик стоит, задрав голову, на вершину смотрит. Ни лестницы, ни лифта нет. Костик тогда начинает цепляться за железяки, из которых башня сделана, и карабкаться наверх.
Снизу слышно какое-то пыхтение. Костик поворачивается, и видит, что за ним карабкаются гопники – белесый Коча и рыжий Леха. У Кочи в зубах – телефон. Костик понимает, что спускаться ему некуда, и лезет выше, выше. Там папа и мама. Они спасут. Вот Костик и торопится. А гопники следом, догоняют. Костик оглядывается. И видит, что рядом с гопниками – дедушка. Сосредоточенно так за компанию лезет.
От расстройства Костик проснулся и долго валялся в кровати, мечтая о том, что вот бы в Париже что-нибудь случилось, и папа с мамой домой бы вернулись. И Костика бы из захолустного ада забрали.
***
Костик обреченно ходил по пыльному дворику с поводком в руках. К нему подошли и толкнули в плечо.
- Эй, Хрю-хрю! – Это были вчерашние двое.
Костик похолодел, съежился.
- Нам нужна зарядка для телефона, - сказал белесый Коча. – Бегом метнулся. А то мы игру не доиграли.
Костик захныкал. В школе иногда срабатывало. Обидчики говорили: «Тьфу!» - и уходили. Не всегда так было, конечно. Но часто.
- Разнюнилась хрюшка! – издевательски проверещал рыжий и пнул Костика там, где пониже спины было очень мягко.
Боли Костик не чувствовал. Зато было обидно. Впрочем, это наверняка была лишь капля в океане будущих мучений, которые наполнят это ужасное лето.
Из носа густо текли откуда-то появившиеся летом сопли. Костик понимал, что поступает неправильно. Но он боялся. Страх держал его, как стирающая вручную бабушка мокрую тряпку и цепко выжимал досуха.
Ввалившись в квартиру, Костя бросился к своей дорожной сумке. В ней были трусы, носки, футболки, кепка, книжка для внеклассного чтения. Но не было самого нужного – зарядки для телефона.
Костя не знал, сколько часов или минут он просидел, скрючившись у сумки. Минуты эти (а, может, и часы) были наполнены болью и страхом. Как теперь жить дальше? Ведь его отловят, изобьют. Решат, что он не хочет отдавать зарядку. И будут бить, бить.
Доставала и собака Жужа. Она все виляла своей попой и пыталась облизать Костику лицо. Костя устал от нее отмахиваться.
Множество минут (или часов) спустя было еще светло. Во дворе радостно щебетали птицы, весело галдели дети. Костик опасливо выглянул в окно.
И тут же его засекли.
- Ну, что Хрюндель? – заорал с лавочки белесый Коча. – Где наша зарядка?
- Я ее потерял…
- Что он там бормочет? Эй, Хрю, ты по-человечески умеешь?
- Потерял, - прохрипел Костя.
- Ну, все, - сказал Коча. – Кабзда тебе.
Для усиления выразительности он ударил кулаком по ладони. Тот же жест повторил и рыжий Леха.
До самого вечера Костик размышлял – чем бы таким заболеть, чтобы папа с мамой вернулись из Парижа и срочно забрали бы его домой? Еще можно было бы сбежать домой, в Москву, автостопом. Правда, как там Костя будет жить, было не очень понятно. Да и перспектива путешествия пугала.
***
А вечером опять пришел дед и стал изводить Костика издевательскими сказками.
Первая из них была про то, как в маленьком городке построили «макдональдс». И вскоре местные жители обратили внимание, что из окрестных дворов стала пропадать живность – кошки, собаки, цыплята. Выставили у «макдональдса» дозор. И оказалось, что по ночам фарш для гамбургеров оживает, проникает в соседние дворы и ворует мелкую живность. В ту ночь, как его подкараулили, фарш примеривался младенца из люльки утащить. Но хорошо, что мужики его спугнули. А потом сгорел «макдональдс». Как и не было его. И вся округа с облегчением вздохнула.
- Дурацкая сказка! – возмутился Костик.
- Ну, так другую слушай, - невозмутимо отреагировал дед.
Другая сказка была даже хуже предыдущей. Дедушка вдруг заговорил о компьютерных вирусах. Вот что бы он в них понимал?
- Есть вирусы, разрушающие «виндоуз», - говорил дедушка, оглаживая усы (откуда только слова такие знал?). – А есть вирусы, которые проникают прямо в мозг. И они там живут, ждут своего часа. А потом, в момент «Х» - щелк! – и превращается человек в зомби. И делает все, что ему вирус нашептывает.
- Какая чушь! – не выдержал Костя. – Нет таких вирусов!
- Еще как есть, - заспорил дедушка.
- Но ерунда ведь это все! – взвыл Костик. – Дедушка, зачем еще и ты надо мной издеваешься?
- Я тебе только добра желаю, Костя! – Упс! Дедушка впервые в жизни назвал внука по имени.
- Тогда скажи, ты не видел зарядку для телефона?
Костик ожидал любого ответа. От «Что это?» до «Нет, не видел!». Но дедушка сказал:
- Видел, конечно. Я ж ее и спрятал.
- Ты? – Костик, как ни был тяжел, подпрыгнул на кровати.
- Я, конечно.
- Но… зачем?
- А чтоб ты ее пацанам не отдал. Не надо этого делать.
- Дедушка, отдай! Мне она очень нужна!
- Она им нужна. Не тебе. Отдашь – стержень свой погнешь.
- Какой еще стержень?
- А про который я вчера тебе рассказывал.
- Но они же меня… побьют!
- Подумаешь! – усмехнулся дедушка. – Ты же толстый. Тебе не больно. Чего ты боишься?
- Того, что побьют!
- Ну, и ладно.
У Костика дух перехватило от возмущения.
- Как так «и ладно»? – Костик завизжал. На маму такой голос всегда правильно воздействовал. Она тут же делала, как хотел Костик. – Ты хочешь, чтобы меня побили? Это же мои враги!
Дедушка не подскочил с места, не стал возвращать зарядку. Он захохотал.
- Это! Враги?! Ой, не могу! – Дедушка вытирал слезы с глаз и усов. – Кочка с Лешкой враги! Ой, не могу! И вот их ты боишься?
- Конечно, нет, но… - заюлил Костя.
- Что бы ты знал, - сказал дедушка, отсмеявшись. – Жизнь у тебя впереди большая. Много врагов встретишь. У всех они есть. Так вот эти Кочка с Лешкой – они самые не страшные. Шелупонь это, не враги. А если нюнить и бояться не будешь, так и друзьями твоими станут.
- Они?! – взвизгнул Костя.
- А пуркуа бы па, как говорил д`Артаньян. Его ж ведь и Атос, и Портос с Арамисом сначала обижали. Вспомни.
- Ну, да, - признал Костя.
- И что: д`Артаньян нюнить стал, к мамке под подол побежал?
- Ну, нет.
- Вот и ты не нюни.
- Я не могу, мне страшно!
- Через страх переступать надо. Всегда, как переступишь, хорошо бывает, силы тебе даются.
- Так изобьют меня!
- Ну, выхватишь от мальчишек разок. Зато зауважают тебя за то, что не боишься. А без уважения каждый день тебя бить будут. И поздно уже будет, если стержень согнется. Ох, трудно его потом выпрямить.
- Они у меня еще и телефон отобрали! – решил пожаловаться Костя.
- Так отбери его взад. Что тут трудного?
- Ты не понимаешь! – заканючил Костик.
- А что тут понимать? Телефон твой? Твой. Забери его. У пацаненка-то.
- Я не могу! Помоги мне!
- Я могу сделать так, что Кочка мне этот телефон прямо через пять минут принесет на цыпочках. Но ты лучше сам с ним разбирайся.
- Но, дедушка…
- Все, спокойной ночи! – сказал дедушка.
И ушел.
А Костик лежал под одеялом. Но, странное дело, страшно ему не было. Страх отхлынул, как приступ тяжелой болезни, которая все изводила, и вдруг – полегчало. И нет ее, этой болезни.
***
Пацаны кучковались около футбольного поля, когда к ним подошел Костик.
Его заметили еще издали.
- Что, Хрю-хрю, зарядку принес? – издевательски спросил Коча.
«Это шелупонь, самый мелкий из врагов, - пронеслись в голове дедушкины слова. – А, может, и не враг вовсе».
- Я не Хрю-Хрю, - сказал Костя. И голос у него готов был сорваться, но держался, как уставший гимнаст на турнике. – Мое имя Костя.
- У-тю-тю, как захрюкали! – заржал рыжий Лешка. – А в лоб?
- От тебя, что ли? Гони мой телефон.
- А телефоном?
Костик сделал шаг вперед. Наверное, самый трудный шаг в своей жизни. Он чувствовал себя Дэвидом Копперфильдом, проходящим через Великую Китайскую стену. Только тому было, наверное, проще.
Костик шагнул.
- Отдал, быстро!
- Да я тебе сейчас… - сказал самый страшный из его врагов. Но сказал неубедительно. Словно костиков шаг вперед забрал у него силы и отдал Костику.
- Цыц, Коча! – сказал наголо бритый пацан лет пятнадцати в тренировочном костюме. – Не трожь пацана. Нормальный он, не видишь, что ли?
- Деда Чапая внук! – понеслось в толпе.
- Да, Серый, он же как чмо себя вел! – возражал Коча.
- Растерялся в чужой обстановке. Но молодец, понял, что к чему. Иди к нам, пацан, никто тебя не тронет.
Серый хлопнул Костика по плечу:
- Кто его еще раз Хрю-Хрю назовет, лично наваляю. Жиртрестом будешь!
И на Костика тут же перестали обращать внимание. До поры.
- Эй, Жирик! Айда в нашу команду на ворота! – позвали его какие-то незнакомые пока пацаны.
Пацаны заржали.
- Да Жиртрест все ворота собой заполнит. Туда мяч не протиснется.
- Ну, и хорошо!
И у Костика действительно получалось ловить мячи. Хотя и не все.
***
Тем летом случится еще много интересных событий.
Костик, наконец-то, научится играть в футбол. И не только ловить мячи, но и забивать их в чужие ворота.
По утрам он начнет делать зарядку. Сначала у него получится только два невероятно тяжелых отжимания от пола. А над ним будет стоять дедушка: «Ничего! Завтра три раза отожмешься! А к осени – сто раз отжиматься будешь!» И это, как ни странно, воплотится в жизнь.
Костик будет совершать с пацанами хулиганские вылазки к овражным. Будет биться против них в первых рядах. И из его прозвища исчезнет первая половинка «Жир», и останется только уважительное «Трест».
Костик научится плавать. И будет переплывать речку на спор – туда и обратно.
Он, конечно же, набьет физиономию Коче, заберет свой телефон обратно. Включит в сумерках стариковской квартиры любимую игрушку «Энгри бёрдс» и вдруг поймет, что никакого удовольствия ему она не доставляет.
Костик в первый раз будет танцевать на дискотеке с девчонкой. Это ничем не кончится. Они даже не поцелуются. Но этот танец Костя не забудет никогда в жизни.
А когда, наконец, приедут родители, Костя не захочет ехать домой. Он будет говорить: «Мам! Ну, можно я останусь?» Родители не будут узнавать сына, а дед огладит довольно свои кавалерийские усы.
Будет очень много событий. Но все они, наверное, - уже другая история.
© Лев Рыжков